Книжная полка - 2020. Август

Здравствуйте, мои дорогие! Как обещала, расскажу о книгах, прочитанных мною в августе, хоть уж и сентябрь подошёл к середине.

Тони Парсонс «Моя любимая жена»

Всё-таки я  получила определенное удовольствие от прочтения данной истории. Столкновение Востока и Запада, их традиций и мировоззрений - все это меня всегда чрезвычайно волновало и увлекало. А особенно современный Китай глазами европейца. В чём же феномен громадного скачка в росте китайской экономики?  Автор предлагает свое исчерпывающее размышление на эту тему.  Никакой дешевой одежды не существует. Просто ее истинную стоимость оплачивают не западные покупатели, а китайские рабочие. Мы как будто оказываемся по другую сторону баррикад и все сразу становится ясно и понятно. Что касается главных героев....История банальная: он ,она и любовница... Европейская семья и китайская Но автор показывает это как большое "китайское чувство" и стали появляться фразы в тексте  о большой любви навсегда. Но если так и есть,  и чувство действительно появилось ,то мне не хватило деталей развития этих отношений. А уж когда герой несся навстречу оползню, чтобы вручить девушке ключи от ее квартиры и тем самым окончательно оформить в своей голове разрыв их отношений - тут я совсем  не поняла этого чувства.... В целом мне было интересно, но больше в плане страноведения,  нежели истории данных персонажей.

Да, а речь идёт о Шанхае. И вот на что я обратила внимание и сделала закладки.

-  Билл не знал, куда идет. Ему не терпелось увидеть настоящий Китай.

- Контрасты. Они подстерегали на каждом шагу. За стеклами витрин стояли невозмутимые манекены, наряженные в «Prada», а на улице смуглые от солнца и грязи китайцы пытались заманить Билла поддельными часами «Ролекс» и пиратскими копиями DVD-дисков с последним фильмом Тома Круза. Молодые китаянки прятались от солнца под разноцветными зонтиками, а обнаженные европейские модели на гигантских рекламных щитах предлагали косметику для сохранения белизны кожи. Билл мысленно сравнивал улицы Лондона и Шанхая. Здесь все было по-другому. Билл вдруг почувствовал, что и впрямь находится в самой населенной стране мира и ему надо признать этот факт, сжиться с ним. Шанхай просто не оставлял иной возможности.

- Люди.

Невероятное, ошеломляющее количество людей, исчисляющееся огромными цифрами. И это — тот фактор, благодаря которому он завтра приступает к своей новой работе. Он же определит ближайшее будущее его семьи в этом городе. Благодаря количеству людей, населяющих Китай, денежные проблемы семейства Холденов вскоре станут достоянием прошлого. Для Билла эти цифры были живыми. Еще бы! Он, как и любой бизнесмен от Сиднея до Сан-Франциско, ощущал их нутром. Миллиард населения! Миллиард клиентов, миллиард новых капиталистов. Миллиардный рынок, жаждущий насыщения товарами.

- Билла приятно поразили маленькие, уютные парки.

 — «Райский квартал» — это няолун, что по-китайски означает «птичья клетка». В Губэе полно таких местечек. Возможно, даже больше, чем в Хунцяо. А девушек, живущих в таких клетках, называют цзиньсэняо — канарейки. — Эти женщины — современные наложницы, — продолжала Элис. — Их мужчины чаще всего не местные, а откуда-нибудь из Гонконга, Синджи или с Тайваня. В Шанхае полно приезжих китайцев. Они снимают своей «канарейке» квартиру, где и останавливаются, когда бывают в Шанхае. Правда, эти красавцы все-таки похожи на местных. Ни один гонконгский китаец не одевается так безвкусно. — Элис пренебрежительно кивнула в сторону окна. — В общем, ни одна из сторон не остается внакладе. Мужчине не надо искать по барам подружку на ночь. Ему не надо тратиться на гостиницу. А женщина… должна сказать, что практически все эти женщины выросли в невообразимой бедности… женщина обретает стабильность. Доход для себя и своей семьи. Хотя бы на то время, пока все это продолжается, а такие отношения нередко длятся годами.

- Жителям «Райского квартала» не разрешалось держать домашних животных

— Шанхай любят называть зеркалом современного Китая. Только зеркало-то кривое. Достаточно отъехать километров на сто, как попадаешь совсем в другой Китай. Там половина местной ребятни никогда не переступала порога школы.

- Холли сказала, что они давно не смотрели на невест в парке.

В первый раз они любовались этим зрелищем со смотровой площадки «Восточной жемчужины». Теперь Холдены отправились в парк и вскоре очутились в окружении множества невест и женихов. Выяснилось, что далеко не все невесты — юные худенькие девушки. Кое-кому было за тридцать и даже за сорок, чьи-то фигуры имели непривычные для китаянок округлости, а у некоторых — явный признак беременности — выпирал живот. Кто-то из невест весело смеялся и громко разговаривал, иные держались робко и молчали. И кто внушил европейцам мысль, будто все китайцы — на одно лицо?

 — Мы нашли изумительное местечко вблизи площади Жэньминь, где показывают громадную панду, — продолжала Тесса, не обращая внимания на слова Холли. — Там нечто вроде цирка. Вернее, китайской версии цирка. Представляете? Панда водит машину!

- — Мы нашли изумительное местечко вблизи площади Жэньминь, где показывают громадную панду, — продолжала Тесса, не обращая внимания на слова Холли. — Там нечто вроде цирка. Вернее, китайской версии цирка. Представляете? Панда водит машину! Все линии «шанхайского стиля» подчеркивали особую гибкость, присущую китаянкам. Удивительно, но даже женщины среднего роста, одетые по такой моде, казались гораздо выше.

- Китайцы делали все, что им заблагорассудится. Это удивляло и сбивало с толку.

До приезда в Шанхай Билл читал о нарушениях прав человека в Китае, об арестах китайских диссидентов и о самосожжении, устроенном активистами движения Фалуньгун. Но сейчас, когда Билл брел по улицам Старого города, китайцы казались ему самыми свободными людьми в мире. Правда, их свобода имела свою, типично китайскую окраску, и западный мир, скорее всего, приравнял бы такую свободу к анархии.

 

- Противоположный конец рынка упирался в небольшое озеро, посреди которого стоял чайный домик. Туда вел зигзагообразный деревянный мост.

— Это мост Девяти Поворотов, — пояснила Цзинь-Цзинь.

— А для чего зигзаги? — спросил Билл.

— Для отпугивания злых духов. Считается, что они способны двигаться только по прямой.

Злых духов Билл не увидел, зато вода под мостом буквально кипела от спинок жирных золотистых карпов.

 

 Мы пришли в Хусиньтинский чайный домик, — торжественно сообщила Цзинь-Цзинь. — Очень известное место. Здесь бывали многие самые знаменитые люди. Вы слышали про Хусиньтин?

Как же он мог забыть? Конечно, Хусиньтинский чайный домик — великий символ шанхайского прошлого. Любая знаменитость, посещавшая Шанхай, стремилась побывать здесь и прикоснуться к «настоящему Китаю».

 

— А теперь мы будем пить чай, — объявила Цзинь-Цзинь.

Они сели за столик напротив друг друга. Цзинь-Цзинь сняла бейсболку. Им подали чашки и небольшой чайник. И чашки, и чайник были стеклянными. Цзинь-Цзинь объяснила ему, что чай здесь подают с добавками редких трав и что ритуал заварки сохраняется неизменным вот уже несколько столетий. Трудно сказать, сколько в этом ритуале действительно было от давней традиции, а что являлось спектаклем для туристов. 

-  Наконец до Билла дошло, почему караоке-бары столь притягательны для китайцев. Эти заведения давали уединение в стране, где оно было редкостью; они давали свободу самовыражения, почти запретную в китайской культуре. В других местах за подобную свободу можно схлопотать пулю в затылок или навлечь неприятности на своих близких.

- Город, несмотря на неистовую погоню за современностью, тем не менее поддерживал иллюзии иностранцев, будто «настоящий Шанхай» таится в каких-то закоулках, куда им никогда не добраться. Панорама пудунских небоскребов, учительницы, танцующие на столах в «Ни дна ни покрышки», кафешки на каждом углу — все это почему-то не считалось «настоящим Шанхаем».

Женщины, выходящие по вечерам на Мао-Мин-Нань-Лу, равно как и обитательницы «Райского квартала», были в не меньшей степени жителями Шанхая, чем уличный парикмахер с Фую-Лу. Шанхайцами были и завсегдатаи «Старбаксов»,[52] довольные тем, что в их городе кофейных заведений больше, чем на Майями. И если иностранцы гонялись за экзотикой «настоящего Шанхая», то город старался показать западному миру, что Китай уже догнал Запад, а в недалеком будущем обгонит его и навсегда оставит позади.

Настоящим в Шанхае было все, что вы считали таковым.

Если вы увлекаетесь Китаем, то книгу прочитать будет очень увлекательно.

Кэтрин Уэбб "Опускается ночь"

Как ни странно, но в этой книге сюжет подобный, как в предыдущей. Английская семья попадает в другую страну. На сей раз в одну из беднейших областей Италии - Апулию. Глава семейства - архитектор, и здесь он для того, чтобы спроектировать для хозяина поместья новый дом. Действие происходит после Первой мировой войны. Крестьяне живут чуть ли не впроголодь, работы мало и за нее мало платят. Богатые же живут в свое удовольствие. Все это накаляет обстановку. Хозяин поместья сам из крестьян, только ему повезло разбогатеть, и это не добавляет ему популярности. В общем, такой социальный роман. Но это всего лишь фон для любви, любви запретной, которая возникает либо от скуки, либо от усталости от прежней жизни. Любовь, заранее обреченная на разлуку. Главная героиня, разочаровавшаяся в прежней жизни и прежних отношениях, ищет острых ощущений и новых впечатлений, ищет любовь ради любви. Конец, впрочем. как и вся история, вызывает лишь недоумение - зачем? для чего? Просто очередной любовный романчик о чувствах благородной дамы и простого крестьянина. Он его вроде любила, но она же его и погубила.

Энн Райс «Наследница ведьм»

Аннотация: Таинственное исчезновение главной распорядительницы наследия семьи и потомственной ведьмы Роуан Мэйфейр повергло в шок всех Мэйфейров.
Слухи, пересуды, домыслы, туманные сообщения отнюдь не проливают свет на истинное положение вещей.
И только юной Моне достоверно известно, что все-таки произошло в Рождественскую ночь, только она знает правду о вечном проклятии семейства Мэйфейр - дьявольском призраке Лэшере. Ибо она тоже унаследовала дар ведьмовства.
Оказывается, это не первая книга этого автора о ведьмах. Если вы читали и вам понравились книги про ведьм, что ж… Но это не моё.

Анжела Марсонс «Кровные узы»

Книга была взята в библиотеке спонтанно и лишь по возвращении домой я узнала, что есть целая серия книг про инспектора Ким Стоун, в которой эта далеко не среди первых. Но это не помешало получить удовольствие от чтения, разве что возникло несколько вопросов. История повествует нам сразу о двух историях в жизни Ким: убийство девушки и заговор Александры Торн, давнего врага Стоун, против инспектора.  Книга мне понравилась, однако я нашла в ней один нелогичный момент, который я не могу понять в силу, видимо, моей неосведомлённости в этом вопросе. В каком не скажу, ибо это будет спойлер. Но это касается самого убийцы. Что до заговора Александры, то он меня даже немного восхитил: так всё продумать не каждый сможет. Сначала я не поняла, почему Анжела Марсонс сделала главную героиню именно женщиной, ведь поведением, взглядами на жизнь и интересами она больше напоминает мужчину, хотя не знаю, насколько это корректно говорить так в наш 21 век. Так или иначе, к концу книги я всё поняла. Автору была необходима некоторая эмоциональность, присущая, в большей мере, девушкам. Слог достаточно простой, книга не захватывала дух, но и не разочаровала в конце. Всю серию я, скорей всего, читать не буду, мне не хватает какой-то изюминки в серии, заставляющей читать без остановки, но книга оставила приятное послевкусие. Это сугубо моё мнение и, пожалуй, я бы оставила эту серию для неосознанного чтения, когда ты вся в делах и времени на книги не остаётся.

Паскаль Мерсье «Ночной поезд до Лиссабона»

Раймунд Грегориус - одаренный, но скучный 57-летний преподаватель древних языков в Швейцарии. После встречи с таинственной португалкой и покупки в местном магазинчике сборника эссе Амадео ди Праду, внезапно бросает всё и уезжает в Лиссабон.

В "Ночном поезде на Лиссабон" есть интересные сюжетные моменты и персонажи, описания городов и мест, конфликты и рассуждения. Но в какой-то момент мне начало казаться, что автор повторяется и рассказывает о чем-то, что уже было, пусть и немного не так. А "книгу в книге" ближе к концу я просто бегло просматривала, настолько я от нее устала. Видимо, не оказалась с автором на одной волне, бывает.
Правда, некоторые отрывки (иногда довольно длинные) писем (мыслей) Прадо, которые Грегориус переводит повсюду, и которые содержат поразительные и оригинальные философские замыслы и вопросы, я всё же отметила.

-Может быть, наилучший путь к познанию себя самого состоит в том, чтобы научиться узнавать и понимать другого? Того, чья жизнь протекала совершенно иначе и чья логика в корне отличается от твоей?
- Не боль и не страдания самое страшное. Самое страшное — унижение.
- В юности мы живём так, будто бессмертны. Знание о том, что умрём, вьётся над нами, как лента серпантина, не задевая. Когда в жизни это меняется? Когда бумажная лента начинает обвивать нас так плотно, что под конец душит? По каким признакам мы узнаем ее легкое, но неотступное давление, которое дает нам понять, что больше уже не отпустит? Как мы узнаем это в других? И как в себе?
- Разочарование обычно считают несчастьем. Опрометчивый предрассудок. Как, если не через разочарование, мы можем познать, чего ждем и на что надеемся? И как, если не через него, приходит к нам это самопознание? Никто не может понять себя без разочарования.
- Есть «люди читающие» и «другие». К какой категории относится человек, видно сразу. И нет большего различия между людьми, чем это.
Читать тем, для кого книга- размышление, книга- лабиринт, книга- история.

Напомню, что о книге «Заговор Моцарта» мой пост ЗДЕСЬ.

Друзья, а вы читали что-нибудь из этих книг?