«…Не бесплодно пройдут эти годы... ». Ф.М. Достоевский "Записки из Мёртвого дома"

Книга Омского издательства

Здравствуйте, дорогие читатели! Сегодняшний пост посвящён 200-летнему юбилею великого писателя, который празднуется в этом месяце. Будет проходить много мероприятий, в том числе и в нашем городе Омске. Надеюсь, что я смогу рассказать вам о них.

А сегодня мой рассказ о «Записках из Мёртвого дома».

«Не испытав, нельзя судить о некоторых вещах». 

  Ф.М. Достоевский

«Записки из Мёртвого дома» — одна из вершин творческого наследия Ф. М. Достоевского,  Произведение основано на жизненной истории: это ужасные воспоминания Достоевского, приговорённого сначала к расстрелу за участие в революционном кружке, но вместо смертной казни сосланного в Омский острог, где он пробыл с 1850 до 1854 года. Всё это время он был закован в кандалы и жил в соседстве с каторжниками. Вспоминания это соседство, писатель говорит: «Ничего нет ужаснее, как жить не в своей среде...» С другой стороны, эти четыре года не в своей среде развили литературные способности Достоевского: в лучших романах, появившихся после «Мёртвого дома», чувствуется, что никто другой не умеет с такой силой передать трагичность тех или иных людских переживаний и отношений. Лев Толстой, ревниво следивший за творчеством современных ему литераторов, как-то признался, перечитав «Мёртвый дом»: «Я не знаю лучше книги изо всей новой литературы, включая Пушкина».

В конце 1849 года, за причастность к кружку Петрашевского, Федор Михайлович Достоевский был приговорен к четырем годам каторги.

Общий вид Омского острога

 События тех лет и легли в основу «Записок из Мертвого дома». Хотя, слово «события» все же не совсем верно. Достоевского всегда в первую очередь волновала душа русского человека, поэтому его записки в большей степени рассказывают о людях, с которыми писатель столкнулся на каторге. Повествование ведется от лица Александра Петровича Горянчикова, родившегося дворянином и помещиком и сделавшегося ссыльно-каторжным второго разряда за убийство жены. Не трудно догадаться, что за образом Александра Петровича стоит сам Федор Михайлович.

История «Записок из Мертвого дома» началась с тайных записей в «каторжную тетрадку», которую Достоевский, нарушая запрет, вёл в омском госпитале.

Слово «записки» в названии очень хорошо отражают суть произведения. Это не последовательное изложение каких-то событий. Это скорее отдельные зарисовки, где автор создает очень яркие психологические портреты своих героев. Публика в остроге была достаточно разношерстная и среди нее попадались весьма интересные личности. Зачастую было очень сложно принять тот факт, что они осуждены за весьма серьезные преступления, многие за убийство. Рассказ о каторжанах перемежается описанием быта и порядков в остроге, что делает книгу интересной и с исторической точки зрения. Тут также много размышлений самого писателя о порядках в России того времени. Книга получилась очень личная, выстраданная и отсутствие сюжета ей нисколько не мешает.

Автор называет острог «Мертвым домом», во–первых, потому что царское правительство, посылая заключенных на каторгу, хотело бы навсегда избавиться от преступников, похоронить их заживо. Это понятно.

Но меня заинтересовало: Почему Достоевский называет острог ДОМОМ?

В самом заглавии произведения Достоевского прослеживается и такая тенденция, как приравнивание острога к жилищу. Но сочетание совершенно несовместимых, на первый взгляд, слов «дом» и «мертвый» дает право говорить о противопоставлении таких понятий как «дом» и «антидом», о возникновении мотива «ложного дома». Известный литературовед, исследователь  Ю.М. Лотман в книге «Внутри мыслящих миров» расшифровывает понятие «антидом» как «дьявольское пространство, место временной смерти, попадание в которое равносильно путешествию в загробный мир» [3, с. 265]. А в произведении Ф.М. Достоевского читаем: «За этими воротами был светлый, вольный мир, жили люди, как и все. Но по сю сторону ограды о том мире представляли себе как о какой–то несбыточной сказке. Тут был свой особый мир, ни на что более не похожий, тут были свои особые законы, свои костюмы, свои нравы и обычаи, и заживо Мертвый дом, жизнь – как нигде, и люди особенные».

Говоря о героях более поздних произведений Ф.М. Достоевского, Ю.М. Лотман отмечает: «Мифологический архетип сливается у Достоевского с гоголевской традицией: герой–житель подполья, комнаты–гроба, которые сами по себе – пространства смерти, – должен, «смертию смерть поправ», пройти через мертвый дом, чтобы воскреснуть и возродиться» [3, с. 266]. Намек на подобную возможность имеется, на наш взгляд, и в «Записках из Мертвого дома». Так, Ю.М. Лотман отводит особую роль книгам, которые, по его мнению, являются обязательным признаком дома, «они подразумевают не только духовность, но и особую атмосферу интеллектуального уюта» [3, с. 273]

Читать полностью: https://www.km.ru/referats/334192-smysl-zaglaviya-proizvedeniya-fm-dostoevskogo-%C2%ABzapiski-iz-mertvogo-doma%C2%BB

Таким образом, по мнению Лотмана, вписанное в заглавие сочетание «Мертвый дом» у Ф.М. Достоевского вбирает в себя и противопоставление понятий «дом» и «антидом», потому что для одних – это место, которое обеспечивает им безопасность от внешнего мира, для других – замкнутое пространство, которое несет в себе хаос и смерть, ускоряет процесс нравственного разложения; и в то же время это место, где для всех имеется возможность духовного обновления и возрождения.

Я попыталась собрать цитаты из «Записок», в которых Достоевский устами Горянчикова размышляет об этом ДОМЕ.

 

«Когда смеркалось, нас всех вводили в казармы, где и запирали на всю ночь. Мне всегда было тяжело возвращаться со двора в нашу казарму. Это была длинная, низкая и душная комната, тускло освещенная сальными свечами, с тяжелым, удушающим запахом. Не понимаю теперь, как я выжил в ней десять лет. На нарах у меня было три доски: это было все мое место. На этих же нарах размещалось в одной нашей комнате человек тридцать народу. Зимой запирали рано; часа четыре надо было ждать, пока все засыпали. А до того – шум, гам, хохот, ругательства, звук цепей, чад и копоть, бритые головы, клейменые лица, лоскутные платья, все – обруганное, ошельмованное… да, живуч человек! Человек есть существо, ко всему привыкающее, и, я думаю, это самое лучшее его определение».

Иллюстрация к «Запискам из Мёртвого дома». 1893
Художник – Николай Каразин (1842–1909)

«Тут, положим, тоже жизнь — острожная, каторжная; но кто бы ни был каторжник и на какой бы срок он ни был сослан, он решительно, инстинктивно не может принять свою судьбу за что-то положительное, окончательное, за часть действительной жизни. Всякий каторжник чувствует, что он не у себя дома, а как- будто в гостях».

 

«…Например, я бы никак не мог представить себе: что страшного и мучительного в том, что я во все десять лет моей каторги ни разу, ни одной минуты не буду один? На работе всегда под конвоем, дома с двумястами товарищей и ни разу, ни разу – один!»

Иллюстрация к «Запискам из Мёртвого дома»
Художник – Анель Толкачёва (род. 1947)

«Все они собрались сюда не своей волей; все они были друг другу чужие».

В бараке. Иллюстрация к «Запискам из Мёртвого дома». 2009
Художник – Георгий Кичигин (род. 1951). Омский литературный государственный музей им. Ф. М. Достоевского

«Я чувствовал и понимал, что вся эта среда для меня совершенно новая, что я в совершенных потемках, а что в потемках нельзя прожить столько лет…»

 

Лучка рассказывает. Иллюстрация к «Запискам из Мёртвого дома». 1980
Художник – Леонид Ламм (род. 1928). Омский литературный государственный музей им. Ф. М. Достоевского

«Здесь, я вам скажу, жить трудно. А в российских арестантских ротах еще труднее-с. Вот у нас есть оттуда, так не нахвалятся нашим острогом, точно из ада в рай перешли».

… среди яркого солнца, когда слышишь и ощущаешь всей душою, всем существом своим воскресающую вокруг себя с необъятной силой природу, еще тяжелее становится запертая тюрьма, конвой и чужая воля…

 

Иллюстрация к «Запискам из Мёртвого дома».

Ил.  И. Глазунова

«... кроме лишения свободы, кроме вынужденной работы, в каторжной жизни есть еще одна мука, чуть ли не сильнейшая, чем все другие. Это: вынужденное общее сожительство. Общее сожительство, конечно, есть и в других местах; но в острог-то приходят такие люди, что не всякому хотелось бы сживаться с ними, и я уверен, что всякий каторжный чувствовал эту муку, хотя, конечно, большею частью бессознательно».

 

Иллюстрация к «Запискам из Мёртвого дома». 2010
Художник – Борис Непомнящий (род. 1945)

«Конечно, остроги и система насильных работ не исправляют преступника; они только его наказывают и обеспечивают общество от дальнейших покушений злодея на его спокойствие. В преступнике же острог и самая усиленная каторжная работа развивают только ненависть, жажду запрещенных наслаждений и страшное легкомыслие».

 

Претензия. Иллюстрация к «Запискам из Мёртвого дома». 1981
Художник – Леонид Ламм (род. 1928). Омский литературный государственный музей им. Ф. М. Достоевского

«…сколько в этих стенах погребено напрасно молодости, сколько великих сил погибло здесь даром! Ведь надо уж все сказать: ведь этот народ необыкновенный был народ. Ведь это, может быть, и есть самый даровитый, самый сильный народ из всего народа нашего. Но погибли даром могучие силы, погибли ненормально, незаконно, безвозвратно. А кто виноват?»

Репродукция картины "Праздник Рождества Христова в Омском остроге" работы художника Константина Померанцева из собраний музея-квартиры Ф. Достоевского.

Повесть носит документальный характер и знакомит читателя с бытом заключённых преступников в Сибири второй половины XIX века.  Ещё только приступая к работе над «каторжными мемуарами», автор предсказал их успех у читающей публики. В письме к брату Михаилу 9 декабря 1859 года Достоевский писал: «Личность моя исчезнет. Это записки неизвестного; но за интерес ручаюсь. Интерес будет наикапитальнейший. <…> Там будет и серьёзное, и мрачное, и юмористическое, и народный разговор с особенным каторжным оттенком, и изображение личностей, никогда не слыханных в литературе, и трогательное, и, наконец, главное — моё имя… Я уверен, что публика прочтёт это с жадностью…»
«Записки из Мёртвого дома» имели необыкновенный успех, после их выхода о Достоевском вновь заговорили как о талантливом литераторе. При жизни Достоевского произведение переиздавали несколько раз, и книги всегда мгновенно раскупались.

Начало «Записок» (главы с первой по четвертую) впервые было опубликовано в газете «Русский мир». А полностью роман впервые был напечатан в 1861–1862 годах в журнале «Время», который издавали братья Достоевские. В январе 1862 года в типографии Э. Праца вышла отдельной книгой первая часть романа; вторая часть ещё печаталась в журнале. Наконец, в конце 1862 года в типографии Иосафата Огризко были напечатаны отдельной книгой обе части «Записок из Мёртвого дома», с указанием на титульном листе, что это второе издание. Но по сути это было первое полное отдельное издание произведения.

Недавно появилось замечательное издание "Записок и Мёртвого дома" с иллюстрациями омского художника  Кичигина. О презентации читайте ЗДЕСЬ.

«Записки из мёртвого дома» - лаборатория персонажей позднего Достоевского. Свидригайлов вышел из мёртвого дома… и не вернулся… А ещё – Дмитрий Карамазов и множество персонажей второго плана. В этом произведении, с небольшими оговорками, ставится вся проблематика Достоевского. «Записки» – ключ к пониманию писателя.

Книга перечитана в рамках читательского марафона «Отличная книга» в блоге «Пишичитай».

Для флешмоба «Листая книги Достоевского»  в блоге «КЛУБ ДРУЗЕЙ КНИГ» я предложу цитату из «Записок из Мёртвого дома»

«…в Сибири можно блаженствовать. Климат превосходный; есть много замечательно богатых и хлебосольных купцов; много чрезвычайно достаточных инородцев. Барышни цветут розами и нравственны до последней крайности. Дичь летает по улицам и сама натыкается на охотника. Шампанского выпивается неестественно много. Икра удивительная. Урожай бывает в иных местах сампятнадцать… Вообще земля благословенная. Надо только уметь ею пользоваться. В Сибири умеют ею пользоваться».

Дорогие друзья! Я надеюсь, что ещё расскажу вам о городе Омске: каким он был во времена Достоевского,  и каким стал сейчас.

Спасибо, что прочитали! Участвуйте во флешмобе «Листая книги Достоевского»